А. Попов, П. Козырев.

Покончив с гражданской войной и разрухой, большевики и им сочувствующие активно принялись за переустройство личной жизни советских граждан. Идеи, одна революционней другой, возникали в освобождённом сознании творческих деятелей, считавших, что с залпом «Авроры» на Земле наступила новая эра всеобщего равенства и братства. Новый коммунистический быт должен был навсегда искоренить из жизни советских граждан так называемые «родимые пятна капитализма». О попытках претворить эти радикальные идеи в жизнь нынче напоминают не только строки революционных манифестов, но и ряд общественных и жилых зданий в Петербурге, ветшающих памятников очередной социальной утопии.

В далёкие теперь двадцатые годы прошлого века на смену мрачному индивидуализму повсеместно должен был придти всепобеждающий коллективизм. Новый коммунистический человек должен был ощутить высшее счастье от слияния с массой таких же, как он граждан. Пролетарские художники предлагали одеть всех строителей коммунизма в стандартную одинаковую одежду, а пролетарские зодчие, выполняя новый социальный заказ, проектировали новые здания из стекла и бетона для труда и отдыха. Новый человек никогда не должен был оставаться один, ни на работе, ни дома, и как можно меньше отвлекаться от строительства коммунизма и правильного идеологического воспитания. Его бытовые потребности должны были решаться соответствующими учреждениями: питаться он должен был в общественных столовых, общаться в рабочих клубах, читальнях и залах для собраний, его бельё стирали в общественных прачечных, детей воспитывали в советских яслях и детских садах, называемых тогда «очагами». Его жилище должно было быть предназначено только для кратковременного сна, хотя некоторые архитекторы, например московский зодчий Мельников, предлагали сооружать общие спальни на тысячи человек. Жилища из антиутопий Е. Замятина и Дж. Оруэлла имеют реально существующие прототипы: несколько т.н. «домов–коммун», примечательных своим внешним аскетизмом, существуют в Петербурге и по сей день. Один из них на ул. Рубинштейна, 7 (в этом доме долгие годы жила поэтесса Ольга Бергольц) был построен в 1930 г. по проекту классика советской архитектуры А.А. Оля, одного из создателей другого памятника советской эпохи – знаменитого Большого дома на Литейном проспекте. Ещё один дом–коммуна располагается на площади Революции (Троицкая пл.) – знаменитый Дом Политкаторжан, т.е. членов Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, натерпевшихся в своё время от царского режима. Дом Политкаторжан строился в 1933-34 гг., архитекторы П.В. Абросимов, Г.А. Симонов, А.Ф. Хряков. Строительство дома было завершено как раз к тому моменту, когда деятельность «Общества» была прекращена, и большинство бывших каторжан и ссыльнопоселенцев отправились в советские лагеря и тюрьмы. В доме-коммуне на ул. Рубинштейна и в Доме Политкаторжан жильцы размещались в квартирках, соединённых общим коридором, в квартирах не было кухонь, для приёма гостей предназначались специальные комнаты, а сами стены в жилых помещениях были сделаны очень тонкими и звукопроницаемыми. На первых этажах Дома Политкаторжан размещались библиотека, сад-ясли, столовая, магазин и мастерские.

Следующим поколениям строителей коммунизма, так и не отказавшихся от индивидуального творчества на кухне, пришлось перестраивать эти конструктивистские жилища. А в 1920 – 30-е годы всерьёз предполагалось, что пролетарии и совслужащие будут пользоваться услугами столовых и фабрик-кухонь. Об этих своеобразных предприятиях общепита напоминает здание конструктивистской фабрики-кухни на Большом проспекте Васильевского острова, прекратившей существование в годы перестройки, сейчас там расположился буржуазный торговый центр. Одна из уцелевших фабрик-кухонь действует и поныне в Невском районе на пр. Обуховской обороны, 119а, этот образец конструктивизма и функционализма спроектировали архитекторы А.К. Барутчев, И.А. Гильтер, И.А. Меерзон, Я.О. Рубанчик.

Идею фабрики-кухни замечательно пропагандировал Юрий Олеша в рассказе «Зависть», гимне конструктивизма, написанном в 1927г. «"Четвертак" - будет дом-гигант, величайшая столовая, величайшая кухня. Обед из двух блюд будет стоить четвертак…... Если хотите, это будет индустриализация кухонь».

Самая большая фабрика-кухня в Ленинграде находилась напротив станции метро Нарвская, в очаровательном в своей убогости конструктивистском здании Кировского универмага (1929-1931). Там производилось до 15000 порций еды в день - рабочие-кировцы не голодали, а их жены могли больше не стоять сутками у плиты, а смело идти работать на фабрику. Идея социального равенства достигла осязаемого воплощения. "Женщины! Мы сдуем с вас копоть, очистим ваши ноздри от дыма, уши - от галдежа, мы заставим картошку волшебно, в одно мгновенье, сбрасывать с себя шкуру; мы вернем вам часы, украденные у вас кухней… Мы превратим ваши лужицы в сверкающие моря, щи разольем океаном, кашу насыплем курганами, глетчером поползет кисель! Слушайте, хозяйки, ждите", - призывал Олеша.

Из конструктивистских сооружений соцкультбыта хочется отметить Круглые бани в Лесном (ныне пл. Мужества), которые и сейчас пользуются любовью петербуржцев. Этот «храм чистоты», воздвиг архитектор А.С. Никольский, который испытывал непреодолимую тягу к проектированию круглых культовых объектов эпохи – он принимал участие в строительстве стадионов им. Ленина (ныне – Петровский) и им. Кирова.

Вся эта эстетика стала надоедать буквально на следующий год после ее внедрения. Выяснилось, что строители коммунизма нуждаются в закрытом, недоступном для других жилье. И скоро для общественных настроений идеи прошлых лет сами настолько ненавистны, что в начале 50х предполагалось перестроить здание Дома Политкаторжан в таком же духе, что и соседнее здание Ленпроекта (1950). Питерский писатель Михаил Кураев в повести «Ночной дозор» обозвал существующее положение между этими двумя зданиями (Политкаторжан и Ленпроектом) этаким кулаком большевистской революции, показанным сталинскому классицизму.

Перекрещенные и спаяные воедино советской символикой серп и молот – пожалуй, самый неудобный рабочий инструмент. Это, однако, не слишком беспокоило архитекторов эпохи социалистического передела быта, и символ сей украсил многие здания и монументы. Чудесная школа имени 10-летия Октября (архитектор А. С. Никольский), открытая соответственно 7 ноября 1927 года на проспекте Стачек, представляет собой в плане именно этот странный инструмент. Слегка стилизованный, правда – не хватает части лезвия серпа, да и молот не целиком. Тем не менее, школа планировалась, как особенная, с повышенным уровнем преподавания предметов, с использованием прогрессивных методов. Там, где части серпа и молота должны скрепляться болтом, на крыше школы-символа была возведена астрономическая обсерватория. Спортивный зал школы с улицы украшен одним из наиболее примечательных образцов конструктивистского дизайна, который можно еще найти в городе. Барельеф над входом изображает перекрещенные серп, молот, теннисную ракетку и гантель, соответственно символизирующие союз рабочих, беднейшего крестьянства, теннисистов и тяжеловесов. Одна тысяча будущих Алексеев Стахановых и Паш Ангелиных должна была обучаться здесь.

Здание школы имени 10-летия Октября является продолжением архитектурного ансамбля улицы Тракторной – первого и образцово-показательного жилищного массива, построенного в Совдепах после революции (А. И. Гегелло, А. С. Никольский, Г. А. Симонов, 1925-1927). Ряд трехэтажных домов красного цвета в совокупности действительно напоминает трактор – более широкая часть ансамбля, выходящая на проспект Стачек, является передней частью, двигателем, в то время как полуарки по обеим сторонам изображают крылья передних колес. Один из современных жильцов дома на Тракторной, на вопрос о качестве жилья отреагировал весьма позитивно, сказав, что квартиры замечательные, только вот иногда чего-то с водой проблемы. Не мудрено – улица названа и построена в честь первого советского трактора Фордзон, выпускаемого по лицензии с 1924 на Красном Путиловце. Воду в радиатор доливать надо почаще, товарищ!

Центром конструктивистского района Нарвской заставы является, безусловно, площадь Кирова, с ее зданием Кировского Райсовета (Н. А. Троцкий, 1934). Одиннадцатиэтажная башня до сих пор украшена огромным серпом и молотом, а вот в западной пристройке, согласно надписи являющейся кинотеатром Прогресс, закрытом на бесконечный ремонт, недавно был обнаружен актуальный гексоген в больших количествах.